Дмитрий Выдрин: Путин – А поговорить? Появятся ли западные собеседники у российского лидера?
Некогда лидер России обронил одну из самых грустных раз в истории международных отношений: «После смерти Махатмы Ганди и поговорить не с кем!»
Имелось ввиду катастрофическое обмельчание мировых политиков.
Многие восприняли это как шутку. Тем более, учитывая глубоко ироничный характер нашего президента. Но там грусти было явно больше, чем иронии. Помните: в каждой шутке, есть доля шутки?
Но еще больше там было глубины осмысления уровня и масштаба мировых элит, выступавших контр-агентами в переговорах с российской стороной.
Визуальным воплощением подобной ситуации стала безразмерная столешница, которая разделяла на известной встрече французского президента с нашим.
А о чем можно было говорить с Макроном по прозвищу «Микрон», доверительно склонив друг к другу головы и «слегка соприкоснувшись рукавами»?
Набору бессвязных слов и взаимоисключающих утверждений можно рассеянно внимать и через бескрайнее пространство стола. И здесь не важно пропустить слово или целую фразу. Когда собеседник лишь «сотрясает пустоту», лучше отгородиться хотя бы застольным расстоянием от его бессмыслицы.
Подобная ситуация сложилась не сразу и не случайно. Чтобы понять ее суть и причины, необходимо заглянуть в новейшую историю формирования западных элит с которыми мы пытались отстроить отношения (хотя бы поговорить!) целые десятилетия.
Впервые слово «элита» прозвучало в еще советском журнале «Свиноводство», кажется, в первой половине двадцатых прошлого века — как способ выращивания отборных свиней «все лучше и лучше». А спустя некоторое время в одной из статей какой-то видный свиновод посетовал, что мы, видите ли, ошиблись в технологии и свиньи становятся все мельче и мельче. Если такая ошибка была допущена в свиноводстве (впрочем, ее потом исправили), то стоит ли удивляться, что похожая погрешность была сделана при формировании западной элиты?
Думали, что формируют элиту, а оказалось, антиэлиту — все мельче и мельче. Те, кто стоял у истоков, особенно, современной Европейского Союза, полагали, что «свиняка» будет все больше и с бо́льшим, а получилось, что она все меньше и с меньшим.
Я лично знаю многих людей, которые уже много лет находятся в центре западной политической жизни, но, признаться, пока не вижу среди них ни одного политика масштаба национального лидера.
Мы это, кстати, еще раз увидели во время скандальной встречи в Белом доме. Имею ввиду встречу Трампа с Зеленским.
Можно сказать, что американский лидер пытается «сову» Соединенных Штатов «натянуть на глобус» Северной Америки. Он хочет, чтобы Штаты «натянулись» на Канаду, Гренландию, Мексику и так далее. И у него, я думаю, это частично получится. Частично – потому что в политике ни одна задача никогда не выполнялась на 100 процентов. С Гренландией, как мне кажется, все получится, а вот с Канадой, особенно учитывая ее французскую часть и проблему языков, все будет гораздо сложнее.
Но сейчас не об этом. Сейчас о том, что грандиозность задач, которые Трамп ставит перед собой, делает его в какой-то степени «великим» не только по росту и масти, но и по замыслам.
А у Зеленского изначальная задача была другая: «натянуть» на Украину свой 95-й квартал. И он успешно это выполнил. Сейчас вся Украина — это подмостки 95-го квартала, где люди формируются по соответствующим лекалам и канонам. Соответственно, они сформировали элитную группировку квартального уровня. Хотя, помните, в царское время существовала должность квартального? Но, как правило, это был человек, который следил, чтобы законы империи работали в квартале. А команда Зеленского хочет, чтобы законы квартала работали в державе.
В связи с этим они запустили обратные процессы, которые привели к вырождению элиты.
В силу явной тенденции «украинизации Европы», ситуация на Украине стала квинт-эссенцией и точкой запуска всего общеевропейского трека. Европейские континентальные элиты тоже стали по уровню и масштабу «квартальными». Соответственно, и о чем с ними говорить?
Чтобы переломить эту негативную тенденцию, должны смениться, пожалуй, одно или два поколения властных группировок. Чтобы возник гумус, то есть плодородный перегной, на котором можно будет вырастить фигуру государственного масштаба. Но все же, надежда появилась. В последний год.
Мало кто обратил внимание на тихую встречу нескольких европейских «випов»в мадридском аэропорту. Именно там, в неприметной гостинице собрались лидеры консервативных сил – «патриоты за Европу».
Конечно, вкрадчивый винный и фасонистый Мадрид, совсем не то, что шумный пивной и сопливый Мюнхен, где каждый год собирается на свою знаковую конференцию вся западная элита. Но все же «истина в вине». В пиве – только дрожжи.
Журчащий полу-шёпот венгерского премьера Орбана на мадридской вечере был политическому слуху не менее слышан, чем уставной тон бывшего американского морпеха, а ныне вице-президента Джей Ди Вэнса, сенсационно выступившего на конференции. И его явно услышали не только непосредственные участники испанской встречи из Италии, Франции, Германии, Чехии. Плюс гость из Штатов. Мадридские тайны нельзя утаить.
Вот и пришлось вспомнить «свой» Мадрид. В самом начале девяностых по прихоти судьбы оказался там советником ректора столичного универа. Не надолго. Но стал причастным к его исследованиям по теме перспектив общеевропейской ментальности. Оказалось, что нет таких перспектив!
Социология бесстрастно зафиксировала факт тектонического ментального разлома, притаившегося в недрах ЕС. Ярче всего это проявилось в отношении граждан этого странноватого объединения к закону.
В анкетах моделировалась ситуация, когда опрашиваемый сидел рядом с другом-водителем и видел как тот сбивает пешехода. Несчастный перебегал дорогу в неположенном месте. При разрешенной скорости он сам и был виноват. Но вот если скорость была хоть немного превышена, отвечал водитель.
Маниакально законопослушные граждане северо-западной части ЕС угрюмо готовы были свидетельствовать против друга. Закон ведь превыше всего!
Южане пылко заявляли, что скорость здесь не при чем. Главное – пешеход сам фактически ломанулся под колеса. И, потому, они укажут в протоколе о соблюдении другом всех установленных правил. Дружба выше закона!
Ужесточили тест: «А если за рулем будет ваша жена?» Немцы и прочие шведы только пожимали плечами: «А причем здесь это? Ну, отсидит супруга в тюрьме. Выйдет и будет еще больше уважать мужа за принципиальность».
Загорелые мачо от Пиренеев до Балкан только усмехались: «Если я за друга готов немного слукавить, то за жену пойду на всё. Скажу, что тачка вообще стояла на месте, а безумный пешеход бился головой о радиатор»…
Такая вот разная в социально-психологическом плане Европа. И не случайно много позже канцлер Герхард Фриц Курт Шредер скажет, что единого союза из нее не получится. Будет Европа минимум «двух скоростей». А потому не реально говорить о единой конституции, единой армии, единой дипломатии…
Так вот. На упомянутой мадридской встрече эта тема была выведена еще в одну плоскость. Ее организаторы признались, что и в политико-идеологическом плане не срастается, не получается единый организм. Типа, патриот либералу не товарищ!
Действительно, какие «товарищи»? Если даже библейские истоки у них разные. В райском саду у первых только Адам и Ева. И надкусанное яблоко соблазна.
А в «цветущем саду» вторых – имени Борреля – шарится толпа из пятидесяти четырех гендеров. Яблоки соблазна «топчут» ведрами. Святую троицу не признают.
У одних ведь «Отец, Сын и Дух святой», а у других «родитель номер», его приемный отпрыск и фантом номер один.
У одних образ самой Евы с картин Боттичелли, у других – в виде организатора Давоса Клауса Шваба трясущего дряблыми телесами в «костюме Евы» на людном пляже…
Впрочем, ничего нового. И социал-национализм ранее, и турбо-либерализм ныне, пытались в химерных фантазиях убить Бога. «Бог умер!» – с этого клича начался марш фашистских штурмовиков в прошлом веке. А потом все оказалось строго наоборот. Так и здесь. И сейчас…
В общем, на мадридской встрече главный докладчик всего лишь констатировал, что Всевышний с его заветами вечен. А вот хитиновая обще-европейская скорлупа треснула почти посередине, брюсельские идеологические кружева прохудились в самых интимных местах, последняя эрекция мнимых общеевропейских ценностей оказалась бесплодной. Посмотрите на голого Шваба!
Джей Ди Вэнс на мюнхенской конференции лишь облек эту констатацию в звонкую образную оболочку. Ведь он не только молодой вице-президент, но и зрелый автор литературного бестселлера. Именно он напомнил изумленной мюнхенской тусовке парадоксальную вещь – традиционалисты часто ближе к подлинной демократии, чем конъюнктурные «политические демократы».
Некогда меня покорило определение демократии, данное великим венгерским мыслителем Иштваном Бибо. Кстати, того самого, из кружка которого вырос потом премьер Венгрии Виктор Орбан и его окружение. Определение это не вполне научно, невероятно лапидарно и потрясающе образно: «Демократия – это когда ты не боишься».
Вэнс только детализировал в Мюнхене эта максиму: «Демократия – когда ты не боишься будущего»…
Уже ясно, что Запад фатально расколот.
На тех, кто забыл прошлое, глумится над настоящим и трясется перед будущим. Одним украинским чиновником некогда была издана книга о мечте правящей элиты. Называлась «Вечно длящееся настоящее». Сегодня пол Европы живет в этих грезах. Видимо, когда в несчастной стране неосторожно вскрыли нацистский скотомогильниик, зараза вырвалась далеко наружу.
Но возникла и другая половина. Те, кто имеют иммунитет от обмельчания целей и понимают риски безумной глобализации. Они-то уже и собираются – то на мадридской кулуарной встрече, то в кулуарах мюнхенской конференции, уже на рабочих встречах в аравийских песках…
Конечно, было бы большим упрощением совмещать социально-психологический разлом и политико-идеологический раздрай Запада, особенно в Европе. В целом, их границы совпадают, но дело здесь далеко не в одной географии. Дело еще в вечном вопросе: как жить – по закону или по-человечески? Особенно, когда жизнь и законы расходятся кардинально.
К тому же, невидимые расколы проходят не только между западными странами, но и внутри самих стран. Когда-то один умудренный политик – президент Италии Оскар Луиджи Скальфаро – с грустью поведал, что даже между торговцами помидорами из Милана и Палермо лежит глубочайшая ментальная пропасть. На мой вопрос – не приведет ли это к расколу страны, – он еще грустнее ответил: «Не знаю. Вот мы сейчас задыхаемся у меня дома от жары. Я даже не знаю, где найти во всей Италии одного хорошего спеца по кондишн-системам».
Возможно, он не читал «Собачье сердце». Но как профессор Преображенский интуитивно чувствовал незримую взаимосвязь между функционированием политических и сантехнических систем…
А распад политических систем, как и гниение рыбы, начинается с деградации западных элит. Короче, обмельчание ее лидеров дошло до придела. Дальше – только распад. Сплошной «испанский стыд». За размежевание по ментальным, извините, щелям и политическим, пардон, трещинам. Уже очевидно, что «процесс пошел». Блудливый тезис о «стратегической неопределенности» – лишь прикрытие срама разложения…
Однако, во всем этом есть и «приятное обстоятельство». Раскалываясь на части, Запад невольно селектирует и отделяет от гнилой турболиберальной части более-менее здоровую консервативную. Сейчас эту часть уже окрестили просто «нормальной». Об этом и говорилось выше.
Новый мир выделяет тех, кто «за жизнь» цивилизации, а не за ее смерть. Тех, кто законы и правила жизни ставит выше беспредела. Тех, кто чтит традиции семей и государств, знает свою историю и уважает особенности своего народа. Тех, с кем и поговорить уже можно…
Появилась надежда, что подобные люди пришли к власти в Америке. Есть упомянутые симптомы, что они сохранились в Европе (по крайней мере, в отдельных ее уголках).
То есть даже на Западе у президента Путина появляются возможные собеседники. Да и с ними разговор предстоит нелегкий. Но поговорить уже, повторюсь, есть с кем…
Заканчивая материал, услышал сообщение Пескова о разговоре Президента Путина с Президентом Трампом. Есть, есть уже с кем говорить! И о чем.
