Дмитрий Выдрин: Момент истины. В августе 24-го
Напомню этимологию – происхождение замечательного термина, вынесенного в заглавие. Он уже использовался писателем Владимиром Богомоловым почти пол века назад. И вот опять непреодолимый соблазн задействовать столь глубокое словосочетание.
Уж больно мощную, драматическую и пронзительную ситуацию оно фиксирует. Это когда уставший, измотанный боем с агрессивным животным, но не утративший энергии, элегантности и мастерства, тореро замирает с хищной шпагой в последнем аккорде над стремительной тушей.
И все – сам герой, зрители и, даже, бык – в моменте понимают, ЧТО сейчас случится. И случается!
Наш август в событийном плане начался отчаянной, безумной, шахидской атакой противника на Курск. А закончился драмой крушения и длительного поиска пропавшей «восьмерки» на Камчатке…
Казалось бы, что эти разноуровневые, разноплановые, да еще и географически разнесенные на десять тысяч километров события ни чем не связаны. Но именно взятые вместе, объединенные общим смыслом, они и дают искомый «момент истины». Поясню.
Итак, Курск. Каюсь, мне удалось заранее предсказать направление этого удара. При том, что в сотый раз повторюсь, не являюсь военным экспертом ни в коей мере. И даром вангавания не обладаю. Но знаю особенности мышления украинской «элитки». В том числе ее хуторскую оккультность, селянскую склонность к бесовщине и чертовщине, вульгарную веру в тайные знаки и символы… То, что блестяще описал еще великий Гоголь.
Двенадцатого августа – годовщина катастрофы атомной подлодки К-141 «Курск». И я был уверен, что украинские сумрачные начальники не смогут «ровно» пройти мимо этого трагического события.
Уж слишком велик будет для них соблазн повторить ядерную катастрофу. И слишком сильно названная дата в их химерном сознании будет смахивать на «окно возможностей». Потом эту гипотезу и подтвердит сам Зеленский в одном из своих путанных объяснений мотивов курской авантюры.
Но вернемся к главному.
Вначале у украинской стороны сложился неожиданный, пусть и локальный, успех. Неожиданный для них самих. А еще больше – для нашей стороны.
Я не беру во внимание причитания отечественных «экспертов» – диванных аналитиков и блогеров. Для них всегда всё пропало. Поэтому бессмысленно было бы взывать к их здравому смыслу.
Контрпродуктивно напоминать, что вошли на курскую землю от шести-семи бригад противника. То есть названное количество полков в более привычной терминологии.
А ведь случалось грозное времечко, когда разом вторгались в Отечество до семисот (!) полков врага.
Было трудно, но выстояли. Так что – стали за три четверти века в сто раз слабее? Такого не бывает даже в теории.
Поэтому не будем говорить о ложных глобальных опасениях и беспочвенных панических атаках. Но факт того, что враг вошел, нашумел, кого-то напугал, а кого-то и реально истязал. Почему?
Вот здесь и открывается момент истины.
Начну с того, что Россия в глобальном плане выстояла, не распалась, не исчезла с карты мира, благодаря построению и усилению пресловутой «административной вертикали». Или, иначе говоря, благодаря, среди прочего, столь нелюбимой массовым сознанием, бюрократии.
Как раз антипатичные рядовому гражданину чиновники, «аппаратчики» с их не изжитой спесивостью, не преодоленным чванством, не до конца подавленной алчностью и сформировали «яростный стройотряд». Тот, который и прокладывал административные магистрали.
Как тут не вспомнить строительство Транссиба. Когда Александру III, подписавшему указ о начале стройки века, прокурор доложил, что там расцвела коррупция, мздоимство, воровство и смета объекта явно превысит выделенные казной 350 млн рублей золотом, император, якобы, с досадой ответил: «А что делать? Или мошенников посадить, или державу потерять».
Возможно, вымысел. Но очень похоже на быль. РФ тоже строилась из «того, что было». И теми «кто был».
Когда я смотрел на экране пленарный зал Восточного экономического форума, вглядывался в первые ряды «випов», меня брала оторопь. Хотя теорию Чезаре Ломброзо знаю поверхностно, но и этого хватает понять, что там «не ночевали» искренность, сочувствие, энтузиазм и прочие.
Но именно эти холеные персоны шустро обеспечивали бесперебойную доставку сигнала власти из Кремля до самых до окраин, без чего не возможна единая держава.
Ну, как тот же Транссиб способен был доставить хоть трактора, хоть бронетехнику от Челябинска до Владика и обратно, без чего нельзя было сохранить империю.
Доблесть упомянутого класса, этой социальной страты заключалась в преданности, сила – в исполнительности, мужество – в понимании того, что вне системы они не жильцы. Там ценится не пылкость чувств, а холодная функциональность…
За это многое и прощалось.
Но, помните, чрезмерная специализация по Козьме Пруткову, подобна флюсу. Слишком уж выпирает и коварно заглушает разум ноющей болью.
И вот, в прошедшем августе, в силу, названных драматических событий, стало очевидным, что бюрократический способ мышления, спасший, повторюсь, великую страну от развала, сам себя исчерпал своей односторонностью.
Его сила – стала слабостью. Диалектика называется! Когда-то подобная беда погубила великую Византию – чиновники подмяли философов. Мертвая вода, которая сращивает государственное тело, победила живую, которая оживляет…
В курском прецеденте и военные, и гражданские чиновники были едва ли не безупречны по формальным критериям. Каждый из них чуть ли не безукоризненно выполнял предписанные инструкции.
Погранцы вовремя засекли и доложили факт нарушения границы. Купировать масштабную военную угрозу – не в их компетенции. У них даже минометы полкового калибра некогда изъяли. Как мне когда-то рассказывал Директор Федеральной погранслужбы Андрей Николаев, щемили в плане военной мощи «карацуп» как только могли.
Ведь Ельцин тогда учил наблюдать за границей, а не оборонять ее. Отсюда, наверное, и его байка про «сто снайперов», которые непрерывно «водят глазами» за возможными нарушителями.
Помните, старый ковбойский анекдот, как сынок поменял в школе свой кольт у одноклассника на часы и вечером демонстрирует их папе. Тот, отложив чистку фамильного винчестера, рассматривая их, констатирует: «Не плохой чендж, сынок! Теперь, когда тебе начистят физиономию, сможешь точно засечь время».
Увлекся. Короче, время засекли точно! Да, в эпизодах достойное мужество проявили. Низкий поклон за героизм парням, не имевшим тяжелого вооружения для обороны, но принявшим смертный бой…
Местные власти тоже не бездействовали. Эвакуация населения, тревоги, риск, бессонные ночи, помощь пострадавшим и беженцам…
Военные достойно встретили врага на рубежах обороны, хоть и вынесенных далеко от границы и вовремя не оборудованных. Видимо, из хозяйственных и дипломатических соображений…
Даже атомщики, с риском для жизни неустанно ликвидируют опасные последствия ракетных атак…
А еще – действительно, самоотверженно работает МЧС.
«Безукоризненно», по словам министра здравоохранения, трудится медицина…
Все – молодцы! Но враг уже месяц топчется по исконно русской земле.
Нет, в ситуативно-военном плане, ясно чем рано или поздно закончится этот апофеоз украинского безумия. Фатализм рагуля, помноженный на конформизм европейца, не дает победной синергии. Даже если добавить еврейской хуцпы.
Но сейчас о другом. Могу объяснить локальные успехи противника. Предполагаю, суть их в том, что он воюет не с ведомствами и не с отчетами. Он истово воюет с чуждой ему страной, с ненавистной цивилизацией.
В «нэзалежной» нет бюрократии. Ее и не бывает в двух случаях – при абсолютной (внешней или внутренней) диктатуре и при абсолютной анархии – «гуляй поле». Тем более, при диковинном сочетании обоих режимов. Кому-то подобное даже нравится. Типа, «быстрые социальные лифты», «молодая элита»… Да, самые быстрые «социальные лифты» в племенах людоедов. А самая молодая «элита» в молодежных криминальных группировках. Правда, называются они «вожаками»…
Только вот для любого управления нужны или прочные постоянные приводные ремни власти, или их временные имитаторы. Там и заменили долгосрочную функциональность на сиюминутные протуберанцы ненависти. Поменяли расчет на страсть. Рассудок на чувство…
Но даже ложное, но гипертрофированное чувство ситуативно может давать более полную и объемную картину, чем выверенные расклады.
Безусловно, все это – эрзацсистема, симулякры вместо госинститутов, ходули вместо ног. Ходить долго, тем более бегать, нельзя. Но иногда протезом можно ударить больнее, чем натуральной конечностью…
Но вот как покорректнее озвучить очевидную истину о том, что свой мир нельзя эффективно защитить, опираясь лишь на ведомственный, то есть бесстрастный чиновничий стиль и узаконенный формат мышления?
Мы подошли вплотную к необходимости перехода от бюрократического типа мышления к метафизическому. То есть такому, который охватывает проблему не «по частям», а в естественной живой и всесторонней целостности. Такому, который ожидает не «положительной» оценки начальства за свой безусловный уровень компетенции, а нацелен на реальный результат по решению всей проблемы…
Подставляю, как тяжело сейчас исхудавшему министру Андрею Белоусову, который начал спрашивать с подчиненных не отчеты, а результаты.
И совсем не представляю, как невероятно трудно Верховному, который отвечает перед народом, историей и собой за всю «картину маслом» и в державе, и во всем мире.
Отсюда его не ироничная, как считают многие, а бесконечно горькая фраза о том, что после смерти Махатмы Ганди и поговорить не с кем. Только великие философы и настоящие лидеры умеют видеть проблему целиком…
А пропавший вертолет? Это как горькая вишенка на… не знаю на чем. «Торт» язык не поднимается назвать. Но из той же серии.
Мне немало довелось в свое время полетать на МИ-8 еще над Байкала-Амурской магистралью. Более надежную машину сложно представить. Значит, самая вероятная причина аварии – столкновение с горой. Значит, и надо было искать в точке последнего сигнала. Там и нашли.
Но искали долго и упорно. Уверен, что главной трудностью был не густой туман и сложный рельеф местности, а согласование действий причастных ведомств. Бесконечные звонки, хриплая ругань, взаимные упреки и угрозы… Хотел бы ошибиться, но, скорее всего, так и было. Ведь всем потом придется отчитываться. Еще до награждения непричастных и обвинения невиновных. Так пока работает админмашина…
Откровенно говоря, думалось, что само СВО станет «моментом истины». Для страны. Даже для всей нашей цивилизации. Поскольку страна – это про тип управления. Цивилизация – про тип мышления. Не произошло. Точнее, не произошло в ожидаемом масштабе.
Видимо, сам ход операции, вписанный в формат окружающей почти обычной жизни, не всколыхнул, не озадачил, тем более, не взорвал рядовое и элитное общественное сознание. Не обнажил необходимость и вектор трансформации.
В древнеславянском языке «победа» означала преодоление беды. Ну, беда это чересчур. Но испытание достойно пройти надо. А для значительной части общества происходящее не воспринимается и как испытание. Кроме, конечно, самих участников. Вот они-то и стали пока носителями нового типа мышления. На войне важен результат…
И только август стал моментом истины в моменте истины. Он окончательно сформировал общественный запрос. На результат и правду о нем…
Ясно, что есть законы социальной инерции. Ясно, что рожденные ползать, летать не смогут. Но смотрю на экране, как быстро меняются лица членов коллегий. По крайней мере, оборонной. Может, для этого и нужен «момент истины» в квадрате, чтобы вальяжную апатию чиновников заменить звенящий эмпатией участников?
Верится, что и первые ряды главных собраний элиты уже через год станут другими. Но не буду их заранее пугать. Ведь даже в самый пиковый момент истины, тореро и зрители уже понимают, что случиться, а бык еще нет. Поймет всё через мгновение…