Сергей Данильченко: Национальная идентичность как научная и геополитическая проблема

Тяготение континентальных стран к морю, стремление к завоеванию противоположного берега или овладение целым морским бассейном, перерастание через океан, овладение морскими проливами – устоявшиеся геополитические законы развития цивилизаций, открытые выдающимися учеными ХIХ-ХХ веков – Рудольфом Челленом, Фридрихом Ратцелем, Хэлфордом Джоном Маккиндером, а не теоретиками нацистской геополитики – Карлом Хаусхофером и его школой, использовавшими эти законы в интересах Третьего Рейха. Существующие политические режимы и национально-государственные идеологии оказывают значительное влияние на развитие конкретного государства, но они вторичны по отношению к законам политики. Великобритания долгое время была «владычицей морей» как при неограниченной монархии, так и при республике Оливера Кромвеля, и при парламентской многопартийной псевдомонархии. Аналогичный путь прошли в своем развитии Франция и Германия, несмотря на все свои внутренние исторические катаклизмы, но при этом новому поколению исследователей не следует сводить государственную политику исключительно к географическому детерминизму, присущему геополитике.

Современному гуманитарному знанию необходимо выработать такой научный синтез, в котором будут комплексно и гармонично сочетаться все имеющиеся методы современного социогуманитарного знания. Сегодня идет объективный процесс формирования не только единого глобального мирового хозяйства, но и активно размывается государственный суверенитет. Интересам англосаксонской глобализации служат, прежде всего, транснациональные корпорации и многочисленные неправительственные организации, посредством которых и проводится целенаправленная политика унификации культуры. Поэтому данная политика в научной литературе и получила емкое название «культурный империализм».

Об этом мы поговорим с Сергеем Леонидовичем Данильченко – доктором исторических наук, профессор, академиком Российской академии естественных наук (РАЕН), академиком Российской академии медико-технических наук (РАМТН), академиком Российской академии естествознания (РАЕ), Почетным работником воспитания и просвещения Российской Федерации, заведующим кафедрой «История России и Основы российской государственности» Института общественных наук и международных отношений Севастопольского государственного университета.

– Сергей Леонидович, в разных странах политические элиты используют различные методологические подходы к сохранению собственной национальной идентичности, важную роль в сохранении которой традиционно играет общий цивилизационный опыт, ощущение общей исторической судьбы, культурно-исторической общности прошлого, настоящего и будущего. Так ли это?!

– Вы совершенно правы. Все это доказывает теоретическую и практическую значимость изучения национальных историй, что не отрицает возможности научного использования компаративистского или историко-сравнительного подхода, при котором мировая история рассматривается как необходимый общеисторический фон для воссоздания полномасштабной картины национальной истории.

Дальнейшее развитие суверенных государств немыслимо без научной разработки национально-государственной идеи как системы взглядов, определяющих смысл, направленность и перспективы общественной и государственной жизни конкретной страны или нации.

Только наличие национально-государственной идеи способно превратить население, проживающее на определенной территории по факту своего рождения, в единую нацию или народ. В случае отсутствия общенационального социального проекта автоматически осуществляется реализация антинациональных сценариев жизни, в том числе, националистических. Национально-государственной идее принадлежит определяющая роль в цивилизационной легитимизации и реальном сохранении государственного суверенитета.

 Общеметодологический кризис гуманитарных наук 1990-х годов проявлялся в своеобразных мыслительных конструктах, базирующихся на синтезе элементов «старого» и «нового» исторического мышления.

Историческая эволюция или трансформация, а также политическая модернизация были отражены в трудах Теодора Адорно, Ханна Арендта, Роймона Арона, Збигнева Бжезинского, Энтони Гидденса, Джеймса Гэлбрейта, Ральфа Дарендорфа, Чарльза Москоса, Арнольда Тойнби, Яниса Эберли, Юргена Хабермаса, Самюэля Хантингтона и других ученых, в работах которых была обоснована теоретическая модель и прописана концепция исторической эволюции и политической модернизации, ее стадии и этапы, типичные особенности. При этом взгляды многих исследователей, по своей сути, являются односторонними, позиционными и апологетичными по отношению к ценностям и интересам США и коллективного Запада, поэтому характеризуются серьезным недостатком альтернативных способов научного выражения.

– Во всех зарубежных работах, к сожалению, нет научно обоснованного рассмотрения геополитических особенностей и последствий исторической эволюции национальной государственности, реализации ее суверенной специфики в современном активно глобализирующемся мире. Как следствие- недостаточно раскрыты важные вопросы, связанные с определением геополитических императивов и приоритетов развития современного национального государства. Что делать?

– Масштабы и характер происходящих в наши дни геополитических изменений таковы, что их аналитическое осмысление во многих аспектах только начинается, в особенности это касается проблем национально-государственного строительства, непосредственно связанного с современными геополитическими изменениями и особенностями глобального миропорядка.

Основными носителями и главными субъектами геополитических императивов выступают сами государства и их народы, в ментальность и социокультурную идентичность которых входит их содержание.

Конец ХХ века – начало XXI веков ознаменовался широкомасштабным внедрением геополитических установок в практику мировой политики, в сферы средств массовой коммуникации и общественно-политических наук.

– Сергей Леонидович, сегодня понятия «геополитика», «геополитический» используются в гуманитарном знании повсеместно.

– Параллельно с этим также развивается процесс, в рамках которого представители различных предметных областей – истории, политической географии, политологии, теории международных отношений, философии начинают вырабатывать общие основы геополитики, определяться с предметом и специфическими методами данного научного направления, выделять и анализировать сугубо национальные направления геополитической мысли.

Для многих современных исследований более обоснованным, чем термин «геополитика», является использование дефиниции «геополитическая мысль», понимая, как особое явление в сфере познания, являющееся совокупностью идей геополитического характера, в которых исторически отразилось сочетание политических, военных, идеологических, религиозных и иных процессов, а также объективных географических условий их в исторические протекания. Это научное явление уже обобщенно и названо геополитической реальностью.

Первые идеи, породившие геополитическую мысль, связаны с возникновением геополитической реальности, и научно выделены, начиная с зарождения первых государств и установления контактов между ними. Поэтому существующая в науке градация между собственно геополитикой и ее теоретическими истоками относится к различиям, возникающим между конкретными историческими этапами в становлении и эволюции геополитической мысли, что и привело к выделению донаучного, мировоззренческого и научного этапов.

 Термин «геополитика» является особой интеллектуальной парадигмой, основополагающей идеей в рамках геополитической мысли, охватывающей одномоментно как определенный вид отношения к миру (пространственно-идеологическая функция), так и род занятий (политикоформирующая функция). В самом звучании понятия уже заключена его метапредметная сущность.

 Геополитическая мысль понимается, прежде всего, как явление, отображающее процесс и результаты взаимодействия или взаимоадаптации политической деятельности общества, а именно, государств, партий, других субъектов власти, и геопространства, которое рассматривается как многогранное единство материального субстрата – носителя разнокачественных свойств, и ряда планетарных сфер – природной, экономической, социальной, этнической, политической, экологической, идеологической.

Идея геополитики считается в современном гуманитарном знании одним из возможных выражений геополитической мысли, предметом которой считается описание, использование, планирование и прогнозирование развития конкретного геополитического отношения, в абстрактной форме отражающего объективно существующее единство политической деятельности, геопространственных условий и результатов ее реализации. 

Геополитическое отношение – это научная категория, объединяющая субъект, как образование, обладающее политической властью, и объект – геопространство, при этом – выделение и рассмотрение их взаимодействия и составляет научный смысл геополитического исследования.

– Научная литература только в том случае признается частью геополитической мысли, если в ней присутствует описание геополитического отношения, при чем независимо от времени создания и области, к которой причислил себя сам ее автор?!

– Да. Используя категорию геополитического отношения, можно, во-первых, обосновать наличие последовательной развивающейся геополитической мысли, во-вторых, выделить ее внутренние направления, связанные с введением в состав субъекта политической власти особых свойств, отражающих своеобразие национальных отношений и исторически сложившийся характер управления на определенной территории. Эти отношения всегда имеют экономический, религиозный, экологический и этнический характер.

Для конструирования повестки будущего всего человечества важно учитывать сложившиеся в научном мире ряд концептов.

Под цивилизацией ученые традиционно понимают специфический способ жизнеустройства человеческой популяции, имеющей свой комплекс знаний, свою философию жизни, собственную систему ценностей, ориентированную на их воспроизводство.

Только духовно-нравственная доминанта, исторически сложившаяся система верований определенной общности людей, связанная природной зависимостью и возникающая вследствие поисков ответов человечества на вопросы о «смысле жизни», являются духовным ядром любой цивилизации.

Это ядро устойчиво во времени в отличие от быстро меняющегося социального бытия, оно специфично для определенной цивилизации, так как является ее кодом, матрицей. Следовательно, духовное ядро является формирующим фактором внешнего облика конкретной цивилизации.

– Сергей Леонидович, не считаете ли Вы, что цивилизация Запада, которая в свое время явилась, по сути, определенной аномалией в мировом историческом процессе, начиная с момента генезиса «модернити», в настоящее время стала дисфункциональной цивилизацией?

– Используя глобализацию, то есть унификацию и гомогенизацию политического, экономического, духовного пространств, она активно расширяет свою ойкумену. Это порождает следующие доминирующие направления:

– ассимиляция новых пространств в среде дисфункциональной цивилизации;

– конкуренция цивилизации-реципиента или пространств-реципиентов с дисфункциональной цивилизацией;

 открытый антагонизм цивилизации-реципиента или пространств реципиентов по отношению к дисфункциональной цивилизации.

Каждый из перечисленных доминант-направлений не линеен, не определён, стохастичен, так как в своей основе имеет несколько точек бифуркации. Поэтому основные взаимодействия пространств-цивилизаций проходят по оси сопряжения метафакторов.

На уровне первой тенденции происходит как ассимилирование в значительной степени в себе цивилизации-реципиента и приобретение последней черт дисфункциональности, так и возрастание в геометрической прогрессии дисфункциональных проявлений в цивилизации-доноре. Последнее опасно новым витком конфликтогенности, рискогенности, стрессогенности и, в итоге, насилием и терроризмом. Оба варианта развития напрямую связаны с кризисом традиционных форм социального бытия.

Вторая тенденция изначально ориентирует социальные пространства на соперничество и противостояние за сохранение своей идентичности, своего цивилизационного кода. Этот процесс может быть, как латентным, так и явным, с использованием как ментального, так и физического давления, что и является питательной средой терроризма.

На уровне второй тенденции происходит столкновение принципиально структурного несоответствия разных форм человеческого бытия, социумов с кардинально отличным структурированием социального пространства и имеющих совершенно иную идентичность, что порождает энергичное неприятие западного стандарта, сопротивление и отчуждение чужого, последним проявлением чего и является терроризм. Современная вспышка международного терроризма, исламского фундаментализма – логичный ответ традиционного Востока на вызовы западной модели глобализации.

– При реализации рассмотренных выше цивилизационно-глобализационных векторов развития одним из вариантов является экспансия напряженности, в конечном результате – насилия с терроризмом?

– В основе исторически сформировавшейся западной цивилизации лежат следующие идеи и принципы:

– страх смерти, толкающий человека к активной деятельности по изменению окружающей действительности во имя достижения бессмертия;

– индивидуализм, личностное начало, порождающие соревнование и приводящие к потребности в насилии ради своего возвышения;

– либерализм как свобода и равенство через деньги и перед деньгами, который материализует жизнь, лишает ее глубокого духовного поиска.

Политическая действительность современного Запада является результатом локальной «мутации», связанной со спецификой факторов, которые обосновали рождение базовых элементов западной цивилизации. Этими факторами являются природная среда, частная собственность, религия.

Многие ученые, базируясь на мысли, что христианский Бог – это творящая, созидающая субстанция, создавшая мир по своему усмотрению, а человек – богоподобный образ, который, подражая своему отцу, также должен вмешиваться и преобразовывать окружающий его мир, приходят к закономерному выводу о религиозной предопределенности специфики западной цивилизации.

Цель исторического существования западного человека – подготовка к восшествию в мир иной, и, как следствие этого, Земля – лишь место, на котором он отрабатывает свои моральные качества. Следовательно, природа – это полигон, на котором разыгрывается драма человеческого спасения.

Человек, являясь образом и подобием Бога, имеет все права, подражая ему, вмешиваться в окружающую действительность, преобразовать ее исходя из своих планов, по своему усмотрению, образу и подобию. Именно эти факторы человеческого бытия и формируют внешний облик цивилизации, ее экономику, научную, техническую, технологическую сферы, а также политико-правовую оболочку.

– Сергей Леонидович, но ведь в основе традиционных цивилизаций Востока лежит совершенно иное восприятие сущности Бога?!

– Для многих индийских религий характерно ощущение того, что человек в различных образах всегда был, есть и будет в реальном мире, и это накладывает на него определенные обязанности – он не имеет право нарушать закономерности окружающей его действительности, так как это его вечный дом, и все, что его в нем окружает вечно и нетленно, в том числе когда-то жившие, будущие жить или реально живущие люди.

Попытка изменить сущность окружающего человека предмета, даже его местоположение, опасна вмешательством в жизнь другого, вмешательством в законы мировой гармонии, что и приводит к появлению особой науки, экономики, технологии, политико-правовой оболочки.

Важным фундаментальным основанием современных цивилизаций является частная собственность, в одних цивилизациях являясь основной компонентой цивилизации и определяя их сущность, а в других сущность определяется ее отсутствием.

До VII века до н.э. можно говорить о единой человеческой Ойкумене, характерными чертами которой были господство общинных связей, наличие правителей-вождей, басилевсы и др., а также неразвитость частнособственнических отношений. Во второй трети I тысячелетия до н.э. с появлением античной Греции возникает дихотомия Восток-Запад, именно с этого момента вырисовывается человек протоевропейского типа, отличный по своим ментальным чертам от человека восточного типа. Для него было характерно стремление в будущее, желание адаптировать природу под себя и расширить Ойкумену.

Причинами этой социальной мутации явились развитые торговые связи и средиземноморское мореплавание, синтез «гомеровской основы» и финикийского эталона вместе с природно-климатической спецификой Балканского региона, которая и привела к формированию особого духовного облика «балканского человека»:

– море, связанные с ним опасности, неожиданности, тайны, не дающие гарантий выживания, приглашающие к испытанию и риску, к личному выбору и инициативе, формируют деятельного, решительного человека, уверенного в себе и полагающегося исключительно на себя. Именно море научило ценить реальные способности и возможности человека;

– изрезанность береговой линии, множество островов, которые находятся в поле зрения объективно являются ориентирами в освоении пространства, стимулируют жажду познания;

– природные и географические условия Балкан заставляют человека напрягать силы при добыче пищи, но человек не был обречен на полуголодное существование, он знал, что может добиться успеха, напрягая максимум усилий.

– Следовательно, для Homo balcanus были характерны следующие цивилизационные черты – деятельность, стремление к познанию нового и освоение пространства?!

–  Основным результатом архаической революции в Древней Греции, происходившей в особом природно-географическим контексте, стал выход на авансцену истории слаборазвитых в то время во всем остальном мире частнособственнических отношений, в сочетании с господством частного товарного производства, ориентированного преимущественно на рынок, с эксплуатацией частных рабов при отсутствии сильной централизованной власти и при самоуправлении общины и города-государства.

Все это совокупно и определило специфику материально-технологической среды, которая детерминировала базовые институты и институциональную матрицу как совокупность этих институтов, складывающихся на основе конкретно-исторического опыта в результате приспособления населения, проживающего на территории данного государства, к тем внешним условиям, которые им даны природой.

 Специфика вмещающего хозяйственного ландшафта, его однородность-разнородность, степень хозяйственного риска, являясь исторически первопричиной производства, в итоге, и определила соответствующие экономические, политические и идеологические институты.

Разнородный хозяйственный ландшафт со средним уровнем экономических рисков не становится фундаментом для зарождения не коммунальной материально-технологической среды, а однородный хозяйственный ландшафт с высокой степенью производственных рисков и предопределяет эту среду.

Дихотомия «коммунальность-некоммунальность» становится цивилизационными свойствами материально-технологической среды и указывает на степень целостности-разобщенности и невозможности-возможности использования ее отдельных частей без угрозы распада всей сложившейся системы.

Сегодня ученые доказали, что коммунальная среда со временем привела к расширению роли государства как выразителя общего коллективного интереса, порождающего специфическую централизованную систему управления и определяющего общие правила пользования коммунальной инфраструктурой для всех хозяйствующих субъектов. На каждом историческом этапе эволюции данной системы появлялась соответствующая национально-государственная идеология, легитимизирующая установившийся социальный порядок.

В странах с не коммунальной материально-технологической средой активно возрастала роль частных собственников в общественной жизни, что отразилось в генезисе соответствующих экономических, политических институтов и идеологических систем.

Европейский путь развития явился чередованием структурных модификаций – античной, феодальной, капиталистической, при которых частнособственническая активность становилась ведущей и структурообразующей.

 Капитализм, по своей сути, сформировался как экономическая система, построенной на главенстве и уважении естественного права собственности как со стороны отдельного гражданина, так и со стороны государства.

Очередное врожденное право, которое европейцы в ходе средневековых коммунальных войн заставили уважать государство – свобода. В Великой хартии вольностей 1215 года провозглашалось право гражданина на личную свободу и безопасность – ни один свободный человек не должен быть арестован, заключен под стражу, лишен собственности, унижен, изгнан или наказан каким-либо другим способом иначе, как по закону.

– Сергей Леонидович, право человека на жизнь окаймлялось религиозными идеями, ведь только в руках Бога находится человеческая жизнь?

– Горожане-ремесленники, победив в войне с феодалом, на земле которого появился город, начали решать проблему организации управления собственной жизнедеятельности. Они создали цеха как институт посредничества между отдельным ремесленником и городом, властью, а выбирая магистрат, четко осознавали, что им, как носителям частной собственности, есть что терять в случае избрания некомпетентной власти. Именно эта характерная черта менталитета средневекового европейца и отразилась в пословице: «Семь раз отмерь, один отрежь».

Естественные права человека явились духовным ядром европейской цивилизации и определили коррелирующие культурно-правовую базу политические практики, ставшие тем фоном, на котором развивалось специфическое европейское гражданское общество.

Тренд развития европейских политических практик проходил в рамках локковской идеи государства – государство для человека, а неевропейских – гоббсовской – человек для государства. Дж. Локк первым заявил о возможности наличия у человека сферы, не затронутой патронажем государства.

Начиная с античности, в мире возникли две принципиально разные социальные и политические структуры – европейская и неевропейская. Для последней, зародившейся значительно раньше первой и представленной многими вариантами в разных районах земного шара, характерны особенные цивилизационные характеристики:

– отсутствие господства частной собственности;

– отсутствие антично-средневекового европейского «гражданского общества»;

– полный патернализм со стороны государства.

– А с вычленением базисных оснований восточной цивилизации все обстоит не так просто?!

– Да. Основная сложность заключается в том, что Восток, как колыбель всех мировых религий, крайне неоднороден. Попытки сформулировать некоторые общие черты восточных как не западных цивилизаций предпринимались в науке неоднократно. Многие исследователи выделяют несколько типов неевропейских традиционных сообществ как ценностных систем: первый тип сообществ называют инструментальным, а второй – изощренными или завершенным.

Некоторые ученые называют вторую систему ценностей субстанциональной или сущностной и используют, как правило, для характеристики исламского цивилизационного сообщества.

Политические ценности – важный индикатор анализа поведения граждан, так как:

– формируют представление о положительной или отрицательной значимости политических действий, процессов, явлений:

– мотивируют, направляют и обосновывают действия всех участников политической жизни.

Современное гуманитарное знание образует общеметодологический базис системы действующих и реально работающих принципов, практически реализуемых в конкретной форме государственной политики через разнообразные механизмы государственного управления и регулирования всего общества в целом. Антинаучные и псевдотеоретические доктрины и принципы, являясь по своей сути дезинформационными, несут в себе сверхмощный разрушительный потенциал.   Любое научное заблуждение неоднократно сказывается на практике человеческой жизнедеятельности, возрастая в геометрической прогрессии, превращаясь в оружие массового поражения, которого еще не знала история человечества.

– Сергей Леонидович, сегодня мы сами творим историю современности человечества. Но как ее следует изучать?!

– Основная претензия научного сообщества заключается в том, что ученый не может быть объективен в отношении тех событий, свидетелем и участником которых он является. Многие факторы, особенно политические, влияют на сознание современника, поэтому не заслуживают исторического анализа явления, ставшие предметом обсуждения политиков и экспертов, дискуссий в блогосфере.

У современного исследователя отсутствует доступ ко всем источникам, более того, у него еще не сложилось полноценного представления о том, какие источники реально существуют.

События недавнего прошлого не имеют исторической перспективы, так как процессы, породившие те или иные явления, еще не закончились.

В современном гуманитарном знании уже накоплен определенный опыт изучения современной эпохи. Он разнороден, так как имеет отношение не столько к науке, сколько к «политическому заказу», легитимации официального нарратива о недавнем прошлом. Это, прежде всего, касается стран, переживающих сегодня активный процесс собственного нациестроительства, принимающий, как правило, агрессивные формы.

История современности притягивает к себе тех исследователей, кто склонен к методологическим экспериментам постмодернистской направленности. Недочеты истории современности трактуются как ее достоинства теми учеными, которые сегодня занимаются научным моделированием с исторической методологией, особенно в многочисленных работ по методологии трансферов, посвященных изучению взаимовлияний в национальных культурах, кросс-культурным исследованиям, «перекрестной истории», «histoire croisee», «shared history».

Современная история оказалась востребована не столько в силу своей политической актуальности, а сколько тем, что изучение недавнего прошлого стало благодатным полем для экспериментов, как в области методологии гуманитарных исследований.

Новый подход к современному гуманитарному знанию заключается в признании субъективности главным фактором, определяющим изучение прошлого. Претензия исторической науки на истинность и достоверность, свойственные для позитивистской традиции, уже воспринимаются как «моветон». Субъективизм научных исследований определяется мировоззрением ученого, а не эпохой, которую он изучает.

–  Историки современности отмечают другую специфику этого научного направления. Современность – единственная эпоха, в которой нельзя отделить объект наблюдения – историю от наблюдателя – историка, поэтому сам ученый становится объектом изучения. Такой подход к изучению современной эпохи создает обширное пространство для исследований методологического направления?

– Характерный пример такого подхода к современной эпохе представляют работы британского историка, политолога и журналиста Тимоти Гартона Эша, который пишет «горячую историю», с множественными интервью, поездками на места исторических событий, поэтому такая история более подробна и более достоверна, чем история предшествующих периодов. Затихание «политических страстей» ведет, по мнению Гартона Эша, к утере важных исторических фактов, которые волей политических деятелей могут замалчиваться, а со временем просто исчезать из поля зрения историков.

Интерес к прошлому возник одновременно с родом человеческий. Это объясняется не столько человеческой любознательностью, сколько тем, что сам человек – существо историческое, он растет, изменяется, развивается с течением времени, являясь продуктом этого развития.

– Сергей Леонидович, существующие в современной науке теории исторического процесса или теории изучения, т.е. методологическая интерпретация, определяются предметом истории?

– Методология – это учение о научном методе познания, а метод, от греч. мethodos, – путь исследования, теории, учения, следовательно, интерпретация есть истолковывание. Следовательно, теория становится не столько логической схемой, поясняющей исторические факты, сколько системой основных идей в современном гуманитарном знании. Сами по себе исторические факты, являясь фрагментами нашей действительности, ничего не объясняют, только ученый дает факту толкование, напрямую зависящее от его идейно-теоретических убеждений.

Различие между теориями исторического состоит в предмете изучения и системе взглядов на исторический процесс. Любая теория из множества исторических фактов выбирает только те, которые вписываются в ее внутреннюю логику, выделяя свою периодизацию, определяя свой понятийный аппарат. Каждая из теорий использует собственные специфические понятия, а общеизвестные наполняет новым смыслом. Существующие теории анализируют исключительно свои закономерности или альтернативы, как варианты исторического процесса, и предлагают собственное видение прошлого, делают эксклюзивные прогнозы на будущее. Истинными являются только факты истории, толкование которых всегда субъективно. Тенденциозно подобранные и выстроенные в заранее заданную логически-смысловую схему факты без объяснения и выводов не могут претендовать на объективную историю, а всего лишь являют собой пример скрытого подбора фактов определенной теории. Различные теории изучения, объясняющие реальные исторические факты, не имеют преимущества друг перед другом, так как они отражают различие научных мировоззрений на историю человечества и современное мироустройство.

Мировоззрение человека – это единство его сознания и психолого-биологических факторов его существования, а любая идеология, по сути, является системой политических, правовых, нравственных, религиозных, философских идей, с помощью которой осознаются и оцениваются отношения людей к действительности. Отсюда следует, что любая научная концепция – система взглядов на что-нибудь, основная мысль.  Критика одной научной теории с позиции другой некорректна, так как подменяет мировоззрение, предмет изучения. Усилия по создание общеуниверсальной теории тщетны, так как попытки объединить разные теории, а, следовательно, мировоззрения, как предметы изучения, – антинаучны, что и приводит к нарушению причинно-следственных связей, к противоречивым выводам.

– Какие теории исторического процесса сегодня актуальны?

– Современное гуманитарное знание выделяет три основные теории изучения прошлого человечества:

 – религиозно-историческую,

 – всемирно-историческую,

 – локально-историческую.

В религиозно-исторической теории предмет изучения – путь человека к Богу, его связь с Высшим разумом, Творцом. Суть всех религий – понимание кратковременности существования материального тела человека и бессмертия души. В рамках этой теории существует несколько направлений – христианство, ислам, буддизм и др. С точки зрения христианства, смысл истории состоит в последовательном движении человека к Богу, благодаря которому формируется свободная человеческая личность, способная преодолевать свою зависимость от природы, приходящая к познанию конечной истины, заключающейся в том, что освобождение человека от первобытных страстей, превращение его в сознательного последователя Бога – основное содержание человеческой истории.

  Предмет изучения всемирно-исторической теории – общемировой прогресс человечества, позволяющий получать по возрастающей материальные блага. В центр мироздания ставится социальная сущность человека, прогресс его сознания, создающие идеального человека и общество, которое обособилось от природы. Человек творчески преобразует природу в соответствии со своими возрастающими потребностями, поэтому развитие истории человечества напрямую отождествляется с прогрессом. Все народы проходят через общие стадии прогресса, но одни проходят прогрессивный путь развития первыми, другие – последними. Идея прогрессивного общественного развития приобретает силу закона – необходимого и неизбежного.

Всемирно-историческая теория проецировалась исключительно на Англию, Германию, Францию XIX века, выявляя сущностные черты становления человечества в той форме, в какой это имело место в Западной Европе. Данная теория европоцентрична, что сокращает возможности построения объективной картины всемирной истории без учета особенностей развития не только иных миров – Америки, Азии, Африки, но и так называемой европейской периферии – Восточной Европы и особенно России. Абсолютизировав с европоцентристских позиций понятие «прогресс», ученые просто «выстроили» народы по иерархической лестнице, что и сложилось в схему исторического мирового развития с «передовыми» и «отсталыми» народами.

Предмет изучения локально-исторической теории – локальные цивилизации как регионы мира, в которых становление и эволюция человечества проходят в особом, отличном от других регионов направлении, на основе собственных культурно-исторических норм и ценностей, собственного мировоззрения, напрямую связанного с господствующей религией. Локальные цивилизации самобытны, слитны с природой и проходят в своем развитии следующие стадии:

– рождения,

-становления,

– расцвета,

– упадка,

– гибели.

На смену погибшей цивилизации приходит новая цивилизация. Суть теории – взаимосвязь генетико-биологической сущности человека и конкретной среды его обитания. Человечество является частью биосферы и изменяется вместе с ней. Прогресс сознания, разума человека – вторичны, а первичны – его подсознание, вечные биологические инстинкты – продление рода, зависть, стремление жить лучше, чем другие, жадность, стадность, которые и определяют, а также неизбежно повторяют во времени ту или иную форму устройства общества. На новом витке развития повторяется не история, как таковая, а биологический вид – человек во времени со своими постоянными биологическими инстинктами. В биосфере происходит неуклонный круговорот жизненных циклов, поэтому жизнь человека определяется средой обитания, а не прогрессом.

– Сергей Леонидович, охарактеризуйте состояние современного гуманитарного знания.

– Современное гуманитарное знание направлено, прежде всего, на самостоятельный научный поиск личности, способной аргументировано отстаивать определенную теорию при понимании и уважении логики своего оппонента, придерживающегося другой теории. Прошлое человечества изучить вообще невозможно, так как оно соткано из множества исторических фактов, логически связанных и не связанных между собой. Таким образом, рассуждения об истории человечества в целом антинаучны, так как беспредметны, поэтому прежде чем исследовать наше прошлое, следует вначале определиться с предметом изучения.

В истории человечества традиционно существует несколько предметов изучения. Их выделение учеными субъективно, а их объединение по сходным признакам привело в итоге исследователей к вышеописанным трем, теориям изучения прошлого человечества, которые формируют в научной среде разное понимание цели жизни, мировоззрения, нравственной позиции человека. Для представителей религиозно-исторической теории смысл пребывания человека на Земле заключен в движении его к Богу, в победе духовной составляющей над материальной, плотскими страстями. Всемирно-историческая теория усматривает смысл жизни человека в стремлении его к материальным благам, зависящим от общемирового прогресса. Локально-историческая теория определяет смысл жизни человека в продлении биологической жизни, сохранении здоровья, обеспечивающееся единством человека и его среды обитания.

– Как Вы относитесь к универсальной теории истории?

– Создание универсальной теории изучения прошлого человечества на практике привело к эклектике – объединению предметов изучения. Эклектизм, от греческого eklektikys – выбирающий, по сути, механическое соединение разнородных, противоположных принципов, взглядов, поэтому объединение предметов изучения антинаучно, что приводит к утрачиванию причинно-следственных связей, и история прекращает свое существование как наука. Исходя из предмета изучения, каждая теория формирует собственное понимание исторического процесса, создает свой понятийный аппарат, делает свои выводы и осуществляет свой прогноз на будущее. Следовательно, критика одной теории с позиций другой некорректна.

Изучение прошлого – это, прежде всего, толкование исторического процесса. Теории, анализирующие реальные исторические факты в их строгой причинно-следственной связи, сами по себе не имеют существенных преимуществ друг перед другом. Ученый вправе отдавать предпочтение одной из имеющихся в научном арсенале теорий, но обязан знать и остальные.

История в различных теоретических интерпретациях – наука об особом историческом пути народов, о соотношении истории и человеческой природы, общего блага, добра, справедливости, других социальных норм. Современное гуманитарное знание особо подчеркивает связь национальной истории с природой человека, значение морали и культуры в историческом развитии общества и государства.

 История является синтезом исторического, социального, социологического и политологического знания, непосредственно связанного с историей политической мысли. Этот синтез имеет огромное познавательное и не менее важное воспитательное значение.

История в научном плане не рассматривает общечеловеческие ценности в их комплексе, она лишь свидетельствует о справедливости, доверии, равенстве, свободе, общем благе.

– Сергей Леонидович, а Вы верите в несправедливые исторические судьбы стран и народов?

– Историческая судьба конкретной страны может быть несправедливой, если:

– нарушена связь с природой человека как разумного существа, исторически живущего в территориальных сообществах:

 – произошел отход от выработанных тысячелетиями общечеловеческих ценностей.

Таким образом, забота индивида и коллектива об общем благе, соблюдении общечеловеческих ценностей, будь то десять заповедей Христа или десять принципов Будды, а не индивидуализм, эгоизм, потребительство, отрицание общего достояния создают условия для улучшения жизни любого общества и конкретного человека.